Александр Александрович Блок родился 16 (28) ноября 1880 года в Петербурге в дворянской семье. Отец его, Александр Львович Блок, был юристом, профессором Варшавского университета. Мать, Александра Андреевна Бекетова, была дочерью ученого-ботаника Андрея Николаевича Бекетова, ректора Петербургского университета.

Родители Блока разошлись накануне рождения сына. Мать и Александр поселились в доме деда. Сашура - так будущего поэта звали домашние - навсегда сохранил глубочайшую духовную привязанность к Александре Андреевне. Именно она первая заметила способности сына и многие годы была его единственным советчиком в литературе. Ей первой Александр показывал свои начальные творческие опыты, доверял ее советам и вкусу. А сочинять, по его собственному признанию, поэт стал чуть ли не с пяти лет и даже издавал для домашних рукописные журналы.

У Александра началась жизнь на два дома, поскольку он был любимцем обеих семей. На лето мальчика обычно увозили в Шахматово, подмосковное родовое имение Бекетовых.

В 1891 году Блок поступил в Введенскую гимназию Петербурга. Учился средне - его раздражало многолюдье. Пришло время, и женская часть семьи забеспокоилась, что подросток совсем не обращает внимания на девочек.

Но вот в мае 1897 года, после окончания предпоследнего класса гимназии, Александр вместе с матерью и теткой уехали на немецкий курорт Бад Наугейм. И здесь у молодого человека появилась возлюбленная. Это была красивая темноволосая дама с точеным профилем, чистыми синими глазами и протяжным голосом. Звали ее Ксения Михайловна Садовская. Садовской было тридцать семь лет (!), а Александру - семнадцать. Даме хотелось просто развлечься, Сашура же искренне влюбился.

Через месяц они расстались. Блок посвятил своей первой женщине прекрасные стихи, и на этом его страсть кончилась. А для Садовской короткий роман оказался единственным сильным чувством в жизни. Последнее, очень сухое письмо молодой человек написал ей в 1901 году.

В 1898 году будущий поэт поступил на юридический факультет Петербургского университета. Тогда же произошла встреча Александра Александровича с его будущей женой - Любовью Дмитриевной Менделеевой, дочерью великого русского ученого Дмитрия Ивановича Менделеева, которая с первого взгляда произвела на юношу огромное впечатление.

Одним из ключевых событий в жизни Блока стало знакомство в 1901 году с творчеством философа и поэта Владимира Сергеевича Соловьева. Под влиянием идеи этого мыслителя о мистической Вечной Женственности жили в начале XX столетия многие молодые люди России. Они бредили образом Прекрасной Дамы и своих подруг боготворили на расстоянии, не признавая сексуальных отношений. Прекрасная Дама нужна была им для поддержания духа и молитвенного экстаза. А для усмирения плоти можно было воспользоваться услугами проститутки.

Поэта тоже захватила мысль о воплощении Идеала в земной действительности. Он уверовал в возможность соприкосновения идеального и реального миров. Ожидание грандиозного преображения все теснее связывалось в его сознании с нисхождением на землю Вечной Женственности, Таинственной Девы.

После долгих раздумий Александр Александрович осознал, что такой Девой является Любовь Менделеева. Блок воспринял свое отношение к девушке как возвышенный «мистический роман». Он попросил руки возлюбленной и 7 ноября 1902 года получил согласие. Свадьба состоялась в августе 1903 года. Однако брак не осчастливил Любовь Дмитриевну. Блок любил ее, но не как земную женщину из плоти и крови, а как Музу, источник поэтического вдохновения. На протяжении четырех лет после свадьбы супруга оставалась для него Прекрасной Дамой - земным воплощением божественного начала. Сексуальные отношения с ней были для Блока просто кощунственны. Менделеева точку зрения мужа не разделяла. Она хотела быть любимой, как обычная женщина, и считала поведение Александра Александровича издевательским.

Первые годы нового столетия ознаменовались для поэта началом дружбы с Михаилом Сергеевичем Соловьевым (младший брат Владимира Соловьева) и его женой Ольгой Михайловной Соловьевой (двоюродная сестра матери Блока), с Зинаидой Николаевной Гиппиус и Дмитрием Сергеевичем Мережковским. Под влиянием этих людей Александр Александрович увлекся религиозно-общественными и эстетическими проблемами.

В журнале «Новый Путь», который возглавлял Мережковский, в 1903 году была опубликована первая подборка стихотворений Блока («Из посвящений»). В том же году в третьей книге альманаха «Северные цветы» увидел в свет его поэтический цикл «Стихи о Прекрасной Даме» (заглавие было предложено Валерием Брюсовым).

Первая книга Александра Блока появилась в октябре 1904 года под названием «Стихи о Прекрасной Даме». Этим изданием поэт подвел итог романтическому периоду своего творчества. В творчестве Блока начинался новый этап - реалистической поэзии.

Произошло это под влиянием цепи трагических событий как в личной судьбе поэта, так и всей России.

16 января 1903 года скончался от воспаления легких Михаил Соловьев. Едва он закрыл глаза, его жена вышла в соседнюю комнату и застрелилась. Блок, который был очень близок с Соловьевыми, воспринял это как знаковую трагедию.

Вскоре началась Русско-японская война, позорно проигранная национальной бюрократией и заевшимся дворянством. В разгар войны произошла первая русская революция 1905-1907 годов с ее Кровавым воскресеньем и полнейшей безнаказанностью тех, кто довел страну до отчаянного состояния.

На социальный конфликт наложился у Блока конфликт личностный. Блок сдружился с Борисом Николаевичем Бугаевым, начинающим писателем, выступавшим в журналах под псевдонимом Андрей Белый. Он стал частым гостем в доме молодых Блоков, но со временем выяснилось, что Борис страстно влюблен в Любовь Дмитриевну и является соперником ее супруга. Мучительная неразбериха в отношениях любовного треугольника продолжалась три года, пока в июне 1905 года Андрей Белый не решил в записке признаться Любови Дмитриевне в своих чувствах. Женщина не придала этому никакого значения и в тот же вечер, смеясь, рассказала о записке мужу.

В стихах 1904-1906 годов поэт искал земные ценности взамен отвлеченных мечтаний юности. Это пора «Незнакомки» и просто встречной женщины, это мир «посетителя ночных ресторанов», мир «Нечаянной радости» (так Блок назвал свой второй сборник, вышедший в 1907 году).

Книга была принята недавними единомышленниками поэта - Андреем Белым и Сергеем Соловьевым - как крамола. Они обвинили Блока в измене высоким идеалам юности, в отказе от благородной миссии поэта-теурга, призванного преобразить мир. Александр Александрович ответил на эту критику трилогией «лирических драм» - «Балаганчик», «Незнакомка» и «Король на площади».

Только в конце 1907 года Любовь Дмитриевна окончательно порвала с Андреем Белым. За это время сам всепрощающий Блок страстно влюбился в актрису театра Мейерхольда Наталию Волохову. Женщина была очень эффектна - сухощавая, черноволосая, неулыбчивая и большеглазая. Ей посвящены поэтические циклы «Снежная маска» и «Фаина». Отношения любовников от Любови Дмитриевны скрывать не стали. Роман длился без малого два года и был прерван Блоком.

Между супругами установились вольные отношения. Менделеева увлеклась театром, стала играть у Мейерхольда и отправилась с его труппой на гастроли на Кавказ. Любовь Дмитриевна пространно писала мужу о каждом новом романе, который заводила «скуки ради», но одновременно уверяла: «Люблю тебя одного в целом мире».

Из гастрольной поездки супруга вернулась беременной от актера Дагоберта. Блок принял ее радостно и сказал: «Пусть будет ребенок. Раз у нас нет, он будет наш общий…» Родился мальчик, прожил он только восемь дней. Блок сам похоронил младенца и часто потом навещал могилу.

Поездка в Италию в апреле 1909 года стала для Александра Александровича поворотной. Впечатления, вынесенные им из этого путешествия, воплотились в цикле «Итальянские стихи».

В конце ноября 1909 года Блок, получив известие о безнадежной болезни отца, отправился в Варшаву, но не застал его в живых. Итогом этой поездки и переживаний стала поэма «Возмездие», над которой Блок работал до конца жизни и которая так и осталась незавершенной.

В конце 1913 года к поэту пришла его последняя, всепоглощающая любовь. На представлении оперы Ж. Бизе «Кармен» в Театре музыкальной драмы он увидел Любовь Александровну Андрееву-Дельмас, исполнявшую главную партию. Блоку шел тридцать четвертый год, столько же было ей. Поэт посвятил певице стихотворный цикл «Кармен» (1914).

В 1914 году началась Первая мировая война. А в июле 1916 года Блок был призван в армию. До марта 1917 года поэт служил под Пинском табельщиком в инженерно-строительной дружине. Вскоре после Февральской революции он был отпущен в отпуск. В Петрограде Александру Александровичу предложили редактировать стенографические отчеты Чрезвычайной следственной комиссии. Результатом этой необычной для Блока работы стала статья «Последние дни старого режима» (в расширенном варианте - книга «Последние дни императорской власти», 1921).

Стихов после 1916 года Блок почти не писал. Он только переиздавал созданные ранее произведения.

Социалистическую революцию поэт принял с воодушевлением. Он обратился к своим читателям со статьей «Интеллигенция и революция», в которой выступил с призывом: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием - слушайте Революцию!»

А в 1918 году была опубликована поэма «Двенадцать», в которой революция освящена Иисусом Христом. Вокруг поэмы разгорелись страстные споры. От поэта решительно отвернулись многие его друзья, в их числе С. М. Соловьев, З. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковский.

Поэма «Двенадцать» и стихотворение «Скифы» (создано тоже в 1918 году) подвели итог поэтическому творчеству Блока.

А затем у поэта начался тяжелейший духовный кризис, вызванный разочарованием в революции. Блок еще работал в комиссии по изданию классиков русской литературы; летом 1920 года стал председателем Петроградского отделения Всероссийского Союза поэтов; выступал с чтением своих стихов.

Последняя прижизненная книга поэта с пьесой «Рамзес» вышла в начале 1921 года. В апреле у Александра Александровича начались приступы воспаления сердечных клапанов. 7 августа 1921 года Александр Александрович Блок умер в Петрограде.

Александр Александрович Блок (1880-1921)

К концу 90-х годов XIX века на первые роли в русской поэзии начал выходить символизм. Русский символизм вобрал в себя самые разнообразные влияния, начиная от французских декадентов — Бодлера, Вердена, Метерлинка, Малармэ, английского эстетизма Оскара Уальда, индивидуалистической проповеди Ибсена и Ницше и кончая мистической философией Владимира Соловьева, романами Достоевского, поэзией Тютчева и Фета, идеями германского романтизма.

Можно проследить особую связь символизма с западным декадентством и выделить разные направления в русском символизме, но если говорить непосредственно о Блоке, то ключ к пониманию его поэзии и вообще к пониманию поэзии «второго поколения» русских символистов лежит в философии и лирике Владимира Соловьева. «Второе поколение», или младосимволисты — В. Иванов, А. Белый, Ю. Балтрушайтис, А. Блок, С. Соловьев — решительно отмежевываются от прежнего «декадентства».

Идее солипсизма, учению о беспредельной любви к себе, призывам к уходу в уединенный мир мечты и неуловимых настроений, пассивности, внежизненности, преклонению перед образом смерти и болезненно извращенному эротизму западного декадентства они противопоставляют идею соборности, активности, пророческого служения поэта, волевые стремления к проведению в жизнь своей религиозно-философской идеи.

«Милый друг, иль ты не видишь, что все видимое нами — только отблеск, только тени от незримого очами?..» «Все, кружась, исчезает во мгле, неподвижно лишь солнце любви…» Так пишет Владимир Соловьев и так ощущают жизнь и мир все младосимволисты. Владимир Соловьев выявляет образ «Царевны», мистической «Мировой души», «Софии», «Вечной Женственности», получившей свое высшее развитие в «Прекрасной Даме» Блока.

«Не событиями захвачено все существо человека, а символами иного», — писал Андрей Белый. И он же говорит: «Искусство должно учить видеть Вечное; сорвана, разбита безукоризненная, окаменелая маска классического искусства».

Сущность русского символизма формулировал Вяч. Иванов: «И так, я не символист, если не бужу неуловимым намеком или влиянием в сердце слушателя ощущений непередаваемых, похожих порой на изначальное воспоминание („И долго на свете томилась она, желанием чудным полна, и звуков небес заменить не могли ей скучные песни земли“), порой на далекое, смутное предчувствие, порой на трепет чьего-то знакомого и желанного приближения»… «Я не символист, если слова мои не вызывают в слушателе чувства связи между тем, что есть его „я“, и тем, что он зовет „Не — я“, — связи вещей, эмпирически разделенных, если мои слова не убеждают его непосредственно в существовании скрытой жизни, там, где разум его не подозревал жизни…» «Я не символист, если слова мои равны себе, если они — не эхо иных звуков».

Можно много размышлять о символизме, из которого вышел Александр Блок, но вспоминаются строки великого Гёте:

Теория, мой друг, суха,
А древо жизни вечно зеленеет.

Действительно, древо жизни, древо поэзии вечно зеленеет — можно не углубляться в теорию символизма, но получать величайшее наслаждение, нести всегда в своей душе гениальные стихи Блока, от которых жизнь становится словно бы жизненнее и полнее, и возвышеннее. «Под шум и звон однообразный…», «Ночь, улица, фонарь, аптека…», «О доблестях. О подвигах, о славе…», «О, я хочу безумно жить…», «Мы встречались с тобой на закате…», «Девушка пела в церковном хоре…», «Прошли года, но ты — все та же…», «Незнакомка», «О, весна без конца и без краю…», «Она пришла с мороза…», «Благословляю все, что было…», «Ты помнишь? В нашей бухте сонной…», «Похоронят, зароют глубоко…», «На улице — дождик и слякоть…», «Май жестокий с белыми ночами…», «Я пригвожден к трактирной стойке…», «На поле Куликовом», «Россия», «Осенний день», «Коршун», поэма «Двенадцать…». Эти и многие другие произведения Александра Блока несут в себе такую поэтическую мощь, красоту, так пронзительны, что, безусловно, признаешь — Блок самый знаменитый поэт XX века. Он возвышается не только над своими друзьями по символизму, но и над всеми русскими поэтами всех течений и направлений. С этим соглашались и Ахматова, и Есенин, и Клюев, и Пастернак…

Прекрасная поэзия Блока, может быть, высекалась от того необычайного противоречия, которое жило в поэте. С одной стороны, одним из главных ключевых слов Блока было слово ГИБЕЛЬ. Корней Чуковский заметил: «Самое слово „гибель“ Блок произносил тогда очень подчеркнуто, в его разговорах оно было заметнее всех остальных его слов». Гибель Мессины, комета Галлея, гибель «Титаника» — все, что гибельно, интересовало его, тревожило. Блок писал А. Белому: «Я люблю гибель, любил ее искони и остался при этой любви». Но, с другой стороны, это давало ему возможность острее ощущать жизнь, ее красоту, ее музыку, ее весну:

О, весна без конца и без краю —

Без конца и без краю мечта!

Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!

И приветствую звоном щита!

Принимаю тебя, неудача,

И, удача, тебе мой привет!

В заколдованной области плача,

В тайне смеха — позорного нет!

Принимаю бессонные споры,

Утро в завесях темных окна,

Чтоб мои воспаленные взоры

Раздражала, пьянила весна!

Принимаю пустынные веси!

И колодцы земных городов!

Осветленный простор поднебесий

И томления рабьих трудов!

И встречаю тебя у порога —

С буйным ветром в змеиных кудрях,

С неразгаданным именем бога

На холодных и сжатых губах…

Перед этой враждующей встречей

Никогда я не брошу щита…

Никогда не откроешь ты плечи…

Но над ними — хмельная мечта!

И смотрю, и вражду измеряю,

Ненавидя, кляня и любя:

За мученья, за гибель — я знаю —

Все равно: принимаю тебя!

Вообще в Блоке немало было полярных, влекущих в разные стороны сил. Именно это имел в виду Даниил Андреев, когда говорил о нем, что «появился колоссальный поэт, какого давно не было в России, но поэт с тенями тяжкого духовного недуга на лице».

Тема отдельного и глубокого разговора об устремленности поэта к духовной отверженности, к желанию быть проклятым, духовно погибшим, к жажде саморазрушения, к своего рода духовному самоубийству. Особенно ярко это запечатлелось в книге «Снежная маска». Но это действительно тема отдельного разговора. Кто захочет углубиться в эту тему, может обратиться к книге Даниила Андреева «Роза мира», к главе «Падение вестника».

Александр Александрович Блок родился в Петербурге. Отец его был профессором-юристом, мать, дочь знаменитого ботаника Бекетова, была писательницей. Раннее детство протекало в доме деда, ректора Петербургского университета. Летом Блок жил в дедовском имении — селе Шахматове Клинского уезда Московской губернии. Юного Сашу окружала высокоинтеллигентная дворянская среда, которой была близка литература, музыка, театр. После гимназии Блок учился в Петербургском университете, сначала на юридическом, потом на историко-филологическом факультете. Университет окончил в 1908 году. В 1904 году вышла его первая книга — «Стихи о Прекрасной Даме». Блоковская лирика этой поры окрашена в молитвенно-мистические тона: реальному миру противопоставлен постигаемый лишь в тайных знаках и откровениях призрачный, потусторонний мир. В следующих книгах на первый план выходит образ родины, реальной русской жизни. Блоку было свойственно острое чувство времени, истории. Он говорил: «В стихах каждого поэта 9/10, может быть, принадлежит не ему, а среде, эпохе, ветру».

Поэт отдался этому ветру, стихии — и ветер истории вынес его к океану Русской Революции. Большинству поэтов берег этого океана виделся в крови, в грязи, но не Блоку. Он революцию принял, и даже радовался, что крестьяне сожгли в Шахматове их богатейшую библиотеку. Поэт считал это справедливым возмездием за столетия крепостного права. С подлинной гениальностью поэт уловил и воплотил в знаменитой поэме «Двенадцать» стихию революции. Прочитайте его статьи «Интеллигенция и Революция», «Искусство и Революция». У всех на памяти призыв Блока: «Слушайте музыку Революции!» Поэт записал в дневнике: «Это ведь только сначала кровь, зверства, а потом — клевер, розовая кашка… Сковывая железом, не потерять этого драгоценного буйства, этой неусталости».

Можно, конечно, сказать, что Блок глубоко ошибся. Но можно все произошедшее в России в те годы понять и как неизбежный ураган от всего накопившегося в русской истории. Другое дело — радостно его встречать или плакать, но изменить ничего нельзя. Блок принял стихию как искупление, как вызов застою. Можно сколько угодно спорить о Христе в конце «Двенадцати», но нельзя не принимать во внимание и точку зрения, что «В белом венчике из роз / Впереди — Иисус Христос» — это ведь нормальный христианский взгляд на произошедшее, что все от Бога, что ничего здесь не совершается без Его воли или попущения.

Блок — лирик мирового масштаба. Лирический образ России, страстная исповедь о светлой и трагической любви, образ Петербурга, «заплаканная краса» деревень, величавые ритмы итальянских стихов — все это богатство влилось в русскую поэзию широкой полноводной рекой.

Со смертью Блока связано несколько версий. Одна из них, что он умер от голода, другая, что его отравили большевики, третья, что он «заболел весь», «всем человеком», как Аполлон Григорьев — это слова Ремизова. Говорят, что перед смертью Блок в сердцах разбил бюст Аполлона, мол, он проклял красоту, принесшую ему столько боли…

И все же, все же — именно Александр Блок сказал: «Сотри случайные черты, / И ты увидишь, мир прекрасен!»

Другое дело — какой ценой стираются случайные черты.