Первая типография в Клинцах была открыта в 1785 году Яковом Железняковым и Дмитрием Рукавишниковым. Она стала первой в России старообрядческой типографией, которая легально выпускала старопечатную церковную литературу.

Первые типографии

Главным основателем книгопечатания в нашем городе все же считают Федора Карташева с товарищами - зажиточными купцами братьями Филатом и Федором Аксеновыми и Афанасием Голубятниковым. Они открыли в посаде Клинцы типографию для переводов (перепечаток) дониконовских богослужебных книг. Первое время Карташев приставлял к книгам «выходы», в которых говорилось, что они напечатаны с разрешения польского короля Станислава Августа в Почаеве, Гродно и других городах, не входивших тогда в состав России. С 1786 года Федор Карташев печатал книги с обозначением, что они издаются в Клинцах с разрешения Суражского земского суда.

Взгляд на современную типографию
С 1969 года типография начала свою работу в новом двухэтажном здании, расположенном в переулке Богунского полка. Сегодня здесь трудится большой и дружный коллектив из 50 специалистов. Среди них есть люди, которые посвятили любимому делу не один десяток лет. Это Ирина Евгеньевна Рытик, Роман Абрамович Ляхович, Галина Владимировна Лобановская, Надежда Анатольевна Привольнева, Николай Николаевич Кошарный. Ассортимент выпускаемой городской типографией продукции широк: от обычных бланков на прописку и оплату платежей до книг и журналов. Клинцовских полиграфистов знают во многих городах России.
Из цехов типографии в разное время выходили «Труд », многотиражка «Ленинец », «Ваше дело », «Новая рабочая газета ». Свои печатные издания доверяли нашим полиграфистам Сураж, Унеча, Гордеевка, Красная Гора.

То, что в дальнейшем превращается в книги, газеты, журналы, рождается в цехе, которым руководит Елена Васильевна Любич. Здесь производятся набор, верстка, монтаж, цветоделение и изготовление печатной формы. Трудятся в компьютерном цехе мастера своего дела: Екатерина Владимировна Поздняк, Ирина Марковна Фейгина, Людмила Анатольевна Ржевская и Лариса Борисовна Гусейнова.
Цехом, где печатается выпускаемая продукция, руководит Ирина Евгеньевна Рытик. Здесь работают Александр Александрович Ларченко, Сергей Владимирович Свидерский и Николай Николаевич Кошарный.

Брошюровочно-переплетные работы - завершающий этап рождения книжных изданий. Он занимает важное место в общем технологическом процессе. В результате брошюровочно-переплетных операций из бумажных листов-оттисков формируется книжный или брошюрный блок, который после дальнейшей обработки принимает вид книги, брошюры или журнала. За качеством переплетных работ следят мастера своего дела: Галина Викторовна Ларченко, Наталья Ивановна Кравцова и Ольга Михайловна Гурина.

Клинцовская типография охотно сотрудничает с местными литераторами: Любовью Сухановой, Владимиром Селезневым, Виктором Володченко, Ниной Гинзбург, Ромуальдом Перекрестовым, Анной Перекрестовой, Станиславом Ковалевым, Виктором Шлыком и многими другими. К 300-летию города был выпущен альманах «Клинцовские горизонты ». В брянских вузах и техникумах студенты учатся по учебникам, отпечатанным в клинцовской типографии. Доверяют городской типографии заказы многие церкви и монастыри. В клинцовскую типографию обращаются и столичные заказчики.
С 2001 года в Клинцах работает ООО «Типография «Александрия ». Здесь также представлен полный цикл полиграфии: от набора до упаковки, от черно-белой печати до цветной. Но книги в основной своей массе и газеты все же печатаются государственной типографией.

Газеты третьего тысячелетия
В третье тысячелетие клинцовский «Труд » перешагнул как старейшая газета области со сложной, но интересной судьбой. Он выходит со стилизованным под шрифт первой газеты подзаголовком «клинцовская газета» и пометкой «основана 14 июля 1915 года».
С 11 августа 1995 года в Клинцах стала издаваться еще одна газета - «Ваше дело ». Первые годы она выходила в черно-белом варианте и являлась первой в городе газетой бесплатных объявлений. Она возникла одновременно с другими рекламно-информационными изданиями Брянской области. С 2008 года «Ваше дело » выходит в цветной печати. Помимо объявлений и телепрограммы, в ней отображены областные и городские события и происшествия, часто публикуются литературные, краеведческие и поэтические материалы, освещается жизнь горожан и предприятий города. Для многих клинчан она стала любимым изданием.

С января 2011 года список клинцовских газет пополнился еще одним частным изданием - «Клинцовские вести ».

В концертном зале «Дружба» города Брянска прошел рождественский концерт «Давайте верить в чудеса».
Газета Восход
08.01.2020

Русская шерстяная промышленность, насчитывающая более 250 лет существования, является одной из самых старинных отраслей русской промышленности. За долгий путь она проделала большую эволюцию. Возникшая при Петре исключительно для удовлетворения нужд армии и долго производившая только грубые солдатские сукна, в настоящее время она распадается на три крупных и совершенно самостоятельных отрасли шерстяного производства: грубых сукон, тонких сукон и камвольных тканей.

До второй половины 19 века производство грубых сукон из русских шерстей (бобрик, байка, урс, одеяла, трико, армейское сукно, ночное сукно и сукно русское) было разбросано в 34 губерниях преимущественно по дворянским вотчинным фабрикам и велось крепостным трудом.

Несколько особняком стоит Клинцовский район с производством тонких сукон. Оторванный от промышленных центров, безо всякой органической связи с дворянской фабрикой в прошлом, он возник, в значительной степени, благодаря предприимчивости некоторых клинчан, долго проживавших в Польше и много лет занимавшихся суконной торговлей. Крупнейшие фабрики этого района ни по оборудованию, ни по качеству вырабатываемых сукон не уступали лучшим московским, а среди тонкосуконных фабрик всей России Стодольская фабрика занимала третье по величине место. (Штиглиц, Торнтон).

История клинцовской шерстяной промышленности подразделено на 5 периодов:

1. От момента возникновения Лихомановской фабрики до постройки крупных фабрик.
2. С 1832 г. до освобождения крестьян (1861 г.).
3. С 1861 г. до конца большого кризиса 1892 г.
4. Период крупно-капиталистического развития клинцовских фабрик 1893-1919 г.г. (до национализации фабрик).
5. Наши дни 1919 - 1925 год.

Первое упоминание о возникновении в Клинцах суконной фабрики связано с 1812 годом. Как уже было сказано у Филатова в «Летописи» имеется запись «об отводе Посадским Управлением земли под суконную фабрику Лихоманову, родом из соседнего раскольничьего посада Ардони», где и до сих пор живет много Лихомановых.

Фабрика Лихоманова находилась в двух верстах от посада, недалеко от Никольского старообрядческого монастыря. Сейчас от фабрики не осталось никаких следов.

Некоторые из старожилов еще помнят долго стоявшие полуразвалившиеся кирпичные стены здания, мимо которых им приходилось проходить по дороге в монастырь.

Местный летописец под 1878 годом записал:

«Первое здание каменного корпуса снято и место загладилось, где существовало фабричное здание суконной фабрики Лихоманова».

По словам механика И. А. Степанова развалины эти купил Карташов и из кирпича выстроил свой мыловаренный завод.

Вскоре после возникновения Лихомановской фабрики, клинцовский уроженец - купец старообрядец, Степан Аггеевич Широков, занимавшийся извозом и торговлей с заграницей, в одну из своих поездок привез в Клинцы четыре суконно-чулочных станка, а с ними вместе и чулочного мастера некоего Гросса.

Кроме чулок на этих машинах можно было производить фуфайки и рубашки, которые в то время были в спросе и в большом количестве привозились к нам из за границы. Около 1820 года фабрика Широкова была пущена в ход, но дело не пошло. Ткань в чулках выходила плохой, не удавалась их окраска.

С появлением в Клинцах настоящих суконных фабрик, чулочное производство уже не играло значительной роли в местной промышленности.

В 1851 году по словам Гутмана в Клинцах было 9 чулочных предприятий, из которых Пентегинская фабрика была наиболее крупной.

Нынешняя громадная Стодоская фабрика выросла из чулочного дела, которое в 1840 году было основано Вас. Евд. Барышниковым на его усадьбе в городе напротив нынешней типографии.

В 1851 г. на этой фабрике было 28 чулочных станков и 2 прядильных машины и в деле было занято 42 человека. Все девять чулочных предприятий в год вырабатывали 6000 дюжин чулок, из которых треть приходилась на долю Барышникова.

Но помимо фабрик чулки работались кустарями по домам, по преимуществу в посаде Ардони.

В упомянутом 1851 году в Клинцовском районе было выработано чулок на сумму 120 тыс. руб. и потреблено около 4000 пудов местной шленской шерсти.

Годы 1832-1834 для Клинцов должны быть отмечены, как годы большого строительного оживления. За этот короткий период здесь возникло много хороших и, по тому времени, больших и настоящих фабрик, как то:

1) фабрика Дм. Осип. Зубова и его тестя Акима Степунина (1832) на том месте, где сейчас Баксантова пенько-прядильня.

2) Кубарева Мих. Борис. (1832 г.), она же „Кубарщина» или фабрика „Верхнего Кубаря», прозванного так в отличие от другого брата, имевшею фабрику „на низу» по соседству с Глуховкой; „Кубарщина» находилась там, где сейчас техникум;

3) „Нижнего Кубаря» (с 1832 г.) или Афан. Борис. Кубарева-где сейчас Тепляковщина-жилые дома служащих Глуховской фабрики.

4) Желтова Дм. Степ. (1834 г.), по простонародному „мещанчика»; с переходом этой фабрики в 1869 году в руки Сапожкова она получила название Троицкой.

5) Аксенова, Ивана Филатьевича (1834 г.), позже известная по имени его зятя как Кон-дратьевская.

6) Пентегина, Аверьяна (с 1834 г.), расположенная у моста на том месте, где сейчас помещается кино.

7) Черникова Степ. (1832 г.) сначала выстроенная на участке, сейчас занимаемом милицейским Управлением, а позднее, с переходом фабрики к Черкасскову, она перенесена была на участок, который известен под именем Конторовской фабрики.

8) огромная фабрика П. С. Исаева, выстроенная в 8 верстах от Клинцов по большой Суражской дороге. Возникшая на новом месте она получила название „Новый Мезеричь» по имени местечка Мезеричь в Силезии, откуда Исаев заимствовал устройство своей фабрики.

В 1850 г. у „Верхнего Кубаря» была установлена паровая машина в 15 сил известного бельгийского завода Кокериля в Льеже, а годом позднее здесь уже работал первый в Клинцах механический ткацкий станок, выписанный из Саксонии от Гартмана. Это было большой новостью, так как в Москве такой самоткацкий появился только в 1846 г.

В 1851 году на фабрике было всего 166 рабочих при 7 мастерах, причем все они, не в пример другим клинцовским фабрикам, были русские и раскольники, чем „Кубарь» гордился. Старик „Кубарь» знал хорошо дело, а сын его был отличным красильным мастером, т. к. много учился у немцев.

1861-м годом заканчивается второй период истории клинцовской шерстяной промышленности. За двадцать восемь лет (с 1832 - 1860 г.) капитал увеличился почти в пять раз. Процесс этого роста сопровождался приемами, характеризующими период первоначального накопления капитала, период этот обычно связан с усиленной эксплоатацией труда: дешевой платой, необычайно длинным рабочим днем, усиленным использованием женского и особенно детского труда, непомерными штрафами и всяческими поборами, расплатой продуктами, квитками на лавку и пр., о чем подробно рассказано в главе о труде.

В 1875 г. Глуховская фабрика получает похвальный отзыв за участие на Парижской выставке. Всероссийская выставка 1882 г. в Москве присуждает серебряные медали: Ив. Патр. Машковскому, Конст. Сапожкову и М. М. Гусеву. При этом экспертиза отметила обстоятельство, заслуживающее внимания- распространение производства сукон, сатина и кастора, крашенных в шерсти на цену от 2 р. до 3 р. На Рижской выставке 1883 г. участвуют Стодол и Глуховская и за свои изделия получают серебряные медали. В 1889 году Глуховская фабрика за участие на Парижской выставке, устроенной в связи со 100 летним юбилеем революции, получает бронзовую медаль.

К концу большого кризиса в 1893 году в Клинцах осталось всего шесть суконных фабрик (Глуховская, Троицкая, Стодол, И. П. Машковского, Дурняцкая и Иванова) с производством на сумму 1.756 тыс. р. и 2.203 рабочими.

В четвертый период вступили только те фабрики, которые сумели выдержать тяжкое испытание длительного кризиса, сумели окрепнуть и доразвиться до уровня крупно-капиталистических предприятий.

Оживление, наступившее в стране в начале девяностых годов сказалось и на клинцовской промышленности. В 1897 году восемь суконных фабрик уже выработали изделий на сумму 3.352 тыс. р., за 4 года клинцовское производство резко увеличилось.

Четвертый период клинцовской промышленности может быть охарактеризован по двум промышленным переписям, произведенным в 1900 и 1908 г. г. Министерством Финансов под руководством В. Е. Варзара а также переписью 1912 г., предпринятой Министерством Торг. и Промышленности в связи с предстоявшим пересмотром торгового договора с Германией. По переписи 1900 г. в Клинцах было 7 фабрик с 2437 рабочими и производством на сумму 3.568 т. руб.

Оглядываясь на прошлое клинцовской шерстяной промышленности можно сказать, что клинцовские фабрики к своему столетнему существованию выросли в крупные предприятия, способные вырабатывать изделия, которые по своим качествам нисколько не уступали лучшим произведениям фабрик Московского района. Хорошее сукно всегда было в традиции лучших клинцовских фабрик. Можно с уверенностью сказать, что Клинцы в длинном историческом процессе производства выработали приемы, навыки, умение, мастерство, создали знающих мастеров и мастеровых-рабочих, т. е. все то, что составляет сущность и гордость производства, и что служит залогом и дальнейшего существования промышленности. В Клинцах, если только можно так выразиться, все пропитано, все насыщено чувством сукна, здесь создались прочные производственные традиции и ими вправе гордиться клинцовские рабочие.

Русские раскольники, долгое время принужденные печатать свои книги тайно, поспешили воспользоваться разрешением вольных типографий, последовавшим в 1783 году. Только четыре с половиною года существовало дозволение печатать церковные книги в вольных типографиях , но за это время они проявили довольно энергичную деятельность в деле печатания книг. Особенное развитие книгопечатание раскольников получило в посаде Клинцах, Суражского увзда, прежде Новгород-Северской, а ныне Черниговской губернии. Посад Клинцы - чисто раскольничий; он принадлежит к числу семнадцати стародубских слобод, образовавшихся после стрелецкого мятежа из бежавших от преследования последователей старой веры. В настоящей статье мы проследим судьбу клинцовских типографий, насколько позволяют это некоторые материалы находящиеся в одном из дел Архива Святейшего Синода. Как видно из этого дела, в 1784 году купцы клинцовского посада Рукавишников и Железников, объявили суражскому исправнику Случановскому свое желание завести типографию, въ которой имеют быть печатаны книги „именуемые прологи, переводные со старопечатных"; по словам названных купцов, они уже совсем приготовились к открытию типографии. Исправник об этом желании купцов Рукавишникова и Железникова сообщил новгород-северскому наместническому правлению и оно, основываясь на указе о разрешении вольных типографий, определениями марта 29 и июня 25, дозволило купцам Рукавишникову и Железникову открыть типографию для печатания книг на русском и иностранных языках.

Типография эта, за отсутствием в наместничестве управы благочиния, должна была состоять под наблюдением земского исправника Великошапки, которому было предписано свидетельствовать отдаваемые в печать книги и наблюдать, чтобы в них ничего не было противного законам Божьим и гражданским, или "к явным соблазнам клонящегося". Вместе с тем наместническое правление предписало исправнику, чтобы он относительно издания старопечатных книг "поелику оные издаваются новыми тиснениями учинил бы непременное запрещение и для соблюдения этого велено ему почасту в будущей типографии нечаянно дозирать".

На это запрещение издавать старопечатные книги новыми тиснениями купцы Рукавишников и Железников принесли жалобу новгород-северскому генерал-губернатору, графу П. А. Румянцеву-Задунайскому, и ссылались при этом на высочайший рескрипт митрополиту Гавриилу от 11 марта 1784 года, разрешавший раскольникам отправлять службы по их обрядам. Румянцев , основываясь на указе о разрешении вольных типографий и не найдя в представленной Рукавишниковым и Железниковым книге „Пролог", которую они вначале хотели перепечатать, ничего противного православной вере, и так как, кроме того нет точного повеления о запрещении издания старопечатных книг, нашел, что наместническое правление „поступило само", не представив об этом ему прежде, и потребовал по этому поводу объяснений. Жалоба Рукавишникова и Железникова Румянцевым была уважена, и им было разрешено издавать старопечатные книги. Разрешение последовало 5 августа 1785 года, что отмечено в некоторых клинцовских изданиях. Наместническое правление объяснило Румянцеву в ответ на его требование, что старопечатные книги оно почитало за „явный соблазн" по неимению упомянутого рескрипта 11 марта 1784 года. После разрешения типографии Рукавишникову и Железникову наместническое правление в 1786 году, сентября 25-го, разрешило еще открыть в Клинцах типографию купцу Федору Карташеву.

Печатание книг в Клинцах производилось безпрепятственно около двух лет; в 1787 году произошел случай, вызвавший запрещение клинцовских типографий. В этом году во время макарьевской ярмарки, к директору экономии Прокудину обратились с просьбой купцы, чтобы им было во время ярмарки разрешено торговать церковными книгами, напечатанными в вольной клинцовской типографии; купцы эти, ссылались на указ от 15 января 1783 года о неразличении типографий от фабрик и рукоделий и представили ему несколько книг, напечатанных в Клинцах. Но так как в городе Макарьеве, управа благочиния еще не открылась и свидетельство тех книг, ни ему, ни тамошнему городничему „делать, никак не можно", то из числа этих книг четыре Прокудин препроводил к нижегородскому епископу Дамаскину. Дамаскин доносил в Синод, что книги эти были следующие:

1). Жития преподобных отец Сергия, Радонежского чудотворца, и учеников его;

2). Пролог трех месяцев: сентября, октября и ноября;

3). Часовник и святцы;

4). С лужбы и житие св. Николая, apxиепископа мирликийского, чудотворца;

Причем, как значится в конце этих книг, oни перепечатаны (с ранее изданных в Москве), в Клинцах в типографии купцов Дмитрия Рукавишникова и Якова Железникова; житие преподобного Сергия перепечатано с указного дозволения в 7294 году, а остальные три книги в 7295 году. А прежде печатанные книги, как означено на клинцовских изданиях свидетельствованы нижним земским судом и подписаны присутствующими этого суда. „Того, чтобы те книги обще с земским судом, доносит Дамаскин, свидетельствованы были и духовною какою персоною к тому определенною, в них неозначено, да оныя книги и печатаны с старопечатных книг и в речах с новоисправленными оказуются многия в них несходства, а аллилуя инде напечатано по дважды, а не по трижды, что, по моему мнению, для простого народа может послужить великим соблазном. Сверх того, чтобы церковныя книги мимо синодальных типографий и в вольных церковною печатью печатать было позволено, на cиe указа я не имею. А посему и остаюсь в великом сомнении допустить ли для продажи означенных книг помянутых купцов или удержать?". Задавая этот вопрос Синоду, Дамаскин препроводил и четыре отобранные книги. (Отметим, при этом, что это дело возникло за несколько дней до указа 27 июля 1787 года о непечатании в светских типографиях церковных книг).

Синод, рассмотрев это дело, указом 1 сентября 1787 года предписал, ввиду того, что свобода книгопечатания простирается лишь на книги светские, Нижегородскому и Новгородско-северскому преосвященным войти в сношение с гражданскими властями: первому - об ока­завшихся в продаже, книгах, напечатанных в Клинцах, а второму - об освидетельствовании через нарочно определенных с духовной и гражданской стороны лиц клинцовской типографии, и если в ней или где-либо в лавках окажутся запрещенные книги, то поступить с ними на основании указа (от 27 июля 1787 г.). Кроме того, Синод постановил рекомендовать генерал-губернатору Малороссийского наместничества генерал-фельдмаршалу Румянцеву-Задунайскому, чтобы он не оставил, кому следует, приказать, при освидетельствовании типографии в Клинцах, так как книги печатаны не другими какими, а именно церковными буквами, отобрать самые буквы и орудия печатания и передать их затем в ведомство Синода епархиальному apxиepeю. Новгородсеверское наместническое правление донесло Синоду рапортом (от 25 октября 1787 года) о том, на каком основании было раньше разрешено открыть типографию в Клинцах, и вместе с тем сообщило, что ныне, по получении синодального указа о непечатании в светских типографиях церковных книг, оно сделало распо­ряжение об освидетельствовании, как типографии в Клинцах, так и всех книжных лавок.

Затем епископ Илларион новгород-северский и глуховский доносил в Синод, что для освидетельствования типографии в Клинцах были назначены священники и, сообщив предварительно гражданским властям, т.е. исправнику Великошапке и дворянскому засе­дателю Есимонтовскому, они 15 октября были в Клинцах и требовали у гражданских властей, чтобы они совместно с ними освидетельство­вали типографию, но те заявили, что у них есть от начальства указ „на случай военный", оставя все дела заниматься лишь заготовкой провианта и фуража. Гражданские власти обещали уведомить, по исполненении этого, но доныне уведомления нет, между тем книги запрещенные и буквы могут быть в это время вынесены и укрыты.

Донося о неисполнении исправником и заседателем приказаний, епископ Илларион просит, чтобы с ними поступлено было по законам и, чтобы было им приказано непродолжительно исполнить повеление указа. Освидетельствование типографии состоялось 25 ноября. С духовной стороны были назначены священники Лукиан Доброгаев, Феодор Крутовский и Василий Рожановский; с гражданской стороны-присутствующие нижнего земского суда, исправник Великошапка и дворянский заседатель Есимонтовский. Типографий оказалось три; содержались они купцами клинцовского посада Яковом Железниковым, Дмитрием Рукавишниковым и Федором Карташевым; в тех типографиях печатались церковной печатью по старообрядческому сложению разные книги.

Короткая справка: Федор Карташев и другие клинцовские купцы-печатники (Яков Железников, Василий Яковлев, Дмитрий Степанович Рукавишников) представляли собой крупных деятелей старообрядческого просвещения в XVIII веке. Книги печатались с подлинников дониконовского издания. Из-под клинцовских станков вышли "Псалтырь", "Псалтырь с восследованием", "Часовник", "Азбука", "Пролог", "Цветник священноинока Дорофея", "Глаголание Августина учителя", "О целовании святых икон", "Евангелие Благовестное" Феофилакта Болгарского, "Служба явлению Тихвинской иконы Божией Матери", "Житие Сергия Радонежского", сборник "Слово о лжепророках и лжеучителях" и другие книги.

В 1801 году прозвучали слова императора Александра I насчет клинцовских типографий:

«Типографии в посаде Клинцы быть по-прежнему, но с тем, чтобы напечатание оных книг производилось с ведома и дозволения правительствующего синода».

От раскольников требовали компромисса, но купцы попытались проявить свою знаменитую (описанную Н.С. Лесковым в «Запечатленном ангеле») изворотливость. Вот как объяснял свои действия Аким Карташов:

«… о том, подавал ли отец мой кому объявление, не знаю: я же не подавал, но просил черниговское губернское правление о дозволении мне иметь типографию в 1806 и 1811 гг.».

Государство ответ этот не удовлетворил, и позднее клинцовская типография была увезена в Москву и передана единоверцам.

После смерти Ф.К. Карташева в 1805 г. работу типографии возглавил его сын Аким, начавший помогать отцу еще в 90-х гг. XVIII в. А.Ф. Карташев расширил доставшееся ему предприятие и попытался легализовать его работу. Дважды, в 1806 и 1811 гг., он обращался в Черниговское губернское правление с просьбой разрешить типографию, но его обращения остались без ответа. 28 июня 1812 г. последовал указ Синода о закрытии клинцовской печатни как "без дозволения существующей". В связи с этим она была опечатана и отдана под надзор Суражского нижнего земского суда.

Допрос, снятый черниговским генерал-губернатором с Карташева, состоял в следующем:

„1817 года 7-го февраля, посада Клинцова, 3-й гильдии купец Аким Карташев, был спрошен малороссийским генерал-губернатором, показал:

1) Я и отец мой дозволения на устройство типографии не имели, а в 1804 году узнали мы, что государь император дозволил в Клинцовской слободе типографию; но объявления о том ни от кого не было, и было ли о том отцу моему объявлено, не знаю.

2) Отцом моим устроена типография в 1805 году на шесть станов, а три стана прибавлены мною в 1809 году, о том подавал ли отец мой кому объявление, не знаю; я же не подавал, но просил черниговское губернское правление о дозволении мне иметь типографию в 1806 и 1811 годах.

3) Объявлен мне указ синода, что о том представлено бывшему генерал-губернатору князю Куракину; но как от оного, так и от преемника его я ничего не слыхал, а производил книгопечатание, потому что и умерший в 1805 году отец мой при жизни своей производил оное.

4) Книгопечатание производимо было ни под чьим надзором; и книг печатанных для свидетельства я никуда не представлял, а перепечатывал сам, по уверенности, что оные правительством дозволены.

5) Перепечатывались следующие книги: „Азбуки", „Часовники", „Псалтыри" и иные, необходимо нужные для обучения детей; касающиеся к церковному кругу: „Канонники", „Праздничные Минеи", „Общие Минеи", „Цветнички", - книги сии были во время дозволенной типографии свидетельствованы суражским земским судом; делал я сверх того нужные, но непротивные закону добавления в книгах, мною перепечатанных; „Праздничная Минея" не была свидетельствована суражским земским судом, но дозволена старообрядцам; равно и „Цветники" не были свидетельствованы, но печатаны по выбору из свидетельствованных книг.

6) Во всех годах печатались каждый год от 1.000 до 1.200 экземпляров всякой книги, а „Псалтырей" и более.

7) Продаваемы были эти книги "в Москву московскому кущу Якову Игнатьеву, живущему у Рогожской заставы, на Вороньей улице, в собственном доме, а равно по мелочам в собственном доме продавал я желающим; бедным же давал безденежно.

8) Продажу оную я производил явно, по уверенности, что оная не противна правительству.

9) Управлял типографиею я сам, а надсматривал над оной клинцовский мещанин Василий Соболев, он же и Сухоруков.

10) Рабочих в типографии употреблялось не равное число, от 12 до 25, наймом из клинцовских обывателей старообрядческой веры.

11) Типография не находилась ни под чьим покровительством, ибо я был уверен, что сие не противно воле государя императора.

12) У родителя моего до 1799 года были гражданские буквы, ибо он печатал с 1797 по 1799 год, с ведома и по условию черниговского губернского правления, в городе Чернигове, но в 1799 году оные губернским правлением у нас отобраны, и более таковых не оставалось и доселе не было.

13) Известен я, что есть таковая же типография в Махновке или около оной, подлинно не знаю; известен, что оттоль таковые же книги доставлялись в Москву.

14) Производится ли в той типографии печатание недозволенных книг, - не знаю, но видел я продаваемые в Москве книги таковые же, которые перепечатывались у меня и которых не полагаю запрещенными.

15) Более сего ничего не имею показать, ибо ничего о том не знаю и не слыхал".

"Единоверие задумано наподобие западной унии: при сохранении старого богослужебного чина и древних обычаев единоверцы обязываются принимать священство от господствующей церкви…".

Возникновение Единоверия, учрежденного императорским указом в 1800 году было выдающимся церковно-государственным проектом, направленным на удовлетворение религиозных потребностей конструктивной части старообрядчества, жаждущего социальной стабильности, в духовной жизни действительности таинств при полной культурной идентификации с древней, неповрежденной эстетической системой. Единоверие в Клинцах прижилось. Еще в 1778 году "стародубские старцы" обращались к православному архиепископу Амвросию с просьбой рукоположить им священников, коих было полное оскудение. В 1780 году было завершено строительство Вознесенского, а в 1787 - Троицкого храмов. Верховная власть и старообрядцы нашли точки соприкосновения.

Клинцовский купец Ф. К. Карташев получил разрешение на заведение типографии 6 ноября 1786 г., однако до обыска клинцовских книгопечатен в конце января – начале февраля 1788 г., при котором у Карташева ничего не нашли, деятельность его типография была не очень активной: известно лишь одно, несомненно принадлежащее ей издание – Псалтирь с восследованием, печатание которой было закончено 5 июля 1787 г. Это издание оказалось единственным, в котором указывались настоящее время и место выхода книги, а также действительное имя типографа. В дальнейшем, деятельность типографии, активизировалась настолько, что в 1789–1797 гг. ею было выпущено более 60 изданий, которые характеризовались наделением книг ложными выходными сведениями с указанием в качестве места издания Почаева, Львова, Гродно, Супрасля и даже Кутейно.

При заведении типографии Ф. К. Карташев получил поддержку других клинцовских купцов, в частности – братьев Федора и Филата Аксеновых и Афанасия Голубятникова. Взаимодействовал он, несомненно, и с основателями другой клинцовской типографии – Железниковыми и Рукавишниковым. Вместе с тем, если поначалу репертуар изданий Карташева не выходил за пределы того направления, которое было задано первой клинцовской типографией, то с середины 90-х гг. он отличался активной публикацией прежде не печатавшихся старообрядцами памятников (Житие Василия Нового, Устав о христианском житии, Златоуст и др.)

Перерыв в деятельности тип. произошел в 1797 г., при Павле I, когда было запрещено частное книгоиздательство. В 1797–1799 гг. Ф. К. Карташев работал в Чернигове, в типографии, печатавшей издания для нужд Черниговского губернского правления. Об издании Ф. Карташевым книг для старообрядцев стало известно малороссийскому военному губернатору Миклошевскому. Был произведен обыск в доме Карташева в Клинцах и конфискованы обнаруженные там два печатных стана и книги. Закрыта была и черниговская гражданская типография, несмотря на то, что она Карташеву не принадлежала.

2 июня 1801 г. благодаря хлопотам Ф. К. Карташева Александр I издал указ, разрешавший ему содержать типографию в Клинцах. И хотя этот указ по настоянию Синода вскоре был подвергнут пересмотру, приведшему в итоге к его отмене, известие о нем быстро достигло Клинцов. Первые издания вновь заведенной типографии, вероятно, были выпущены уже в 1801 или 1802 г., и в их выходных сведениях имелась ссылка на указ: сообщалось, что они печатаются с «Высочайшего дозволения».

После смерти Ф. К. Карташева в 1805 г. работу типографии возглавил его сын Аким, начавший помогать отцу еще в 90-х гг. XVIII в. А. Ф. Карташев расширил доставшееся ему предприятие и попытался легализовать его работу. Дважды, в 1806 и 1811 гг., он обращался в Черниговское губернское правление с просьбой разрешить типографию, но его обращения остались без ответа. 28 июня 1812 г. последовал указ Синода о закрытии клинцовской печатни как «без дозволения существующей». В связи с этим она была опечатана и отдана под надзор Суражского нижнего земского суда.

На допросе А. Ф. Карташев показал, что в издаваемых книгах он делал дополнения. Известно также, что в его типографии имелся справщик книг – Прохор Иванович Тепикин – и, следовательно, производилось их редактирование.

В результате следствия печатание книг А. Ф. Карташеву было запрещено, но он не оставил попыток добиться нового разрешения на открытие типографии. В ту пору решался вопрос об устройстве единоверческой типографии в Москве, и А. Ф. Карташев предложил свои услуги в печатании книг для единоверцев. Его хлопоты, однако, не увенчались успехом. Что касается типографского материала, принадлежавшего Карташеву, то по предложению властей он был продан владельцем учреждаемой в Москве единоверческой типографии и еще не одно десятилетие использовался в ее изданиях.

В то время, когда клинцовской типографией управлял А. Ф. Карташев, произошли изменения в системе наделения изданий ложными выходными сведениями. Из них исчезло упоминание о «Высочайшем дозволении», в качестве места издания стал указываться «Почаев», а время издания не указывалось вовсе. Всего в начале XIX в. клинцовской типографией было выпущено более 50 изданий. В целом, благодаря деятельности Ф. К. и А. Ф. Карташевых, старообрядцы получили более 110 изданий.

Типография единоверцев.

После закрытия типографий К. Колычева и Ф. Карташева наступил сорокалетний перерыв в активной издательской деятельности старообрядцев. Он был вызван упадком Стародубья, перемещением идеологических центров как поповщины, так и беспоповщины в Москву, адаптацией старообрядцев к новым условиям. Некоторая информация об их попытках продолжить книгоиздание в это время имеется в архивных документах. Но, видимо, попытки были малоуспешны, поскольку не оставили сколько-нибудь заметного следа в книжном наследии старообрядцев. Выпуск перепечаток дореформенных изданий был разрешен только открытой в 1820 г. единоверческой типографии, находившейся под контролем Синода.

Ее устройство началось в 1818 г. В 1819 г. организаторы типографии купили оборудование и материалы у А.Ф.Карташева и, вероятно, позднее у К.В.Колычева. 26 января 1820 г. вышел указ Синода, предписывавший переиздавать во вновь учрежденной типографии только старопечатные книги с указанием имен патриархов, при которых они были напечатаны.

Типография подчинялась Московской духовной консистории и московскому архиерею. При ней существовал также совет попечителей из единоверцев. При необходимости издания какой-либо книги попечители ходатайствовали перед духовным начальством, и то принимало какое-либо решение. Попытки единоверцев вести самостоятельную издательскую деятельность натыкались на сопротивление духовных властей, которые оказывали определяющее влияние на репертуар изданий.

Типография существовала до 1918 г. Среди ее изданий доминировала служебная и учебная литература. Книги не отличались особенным разнообразием оформления.

Продукция единоверческой типографии в какой-то мере восполняла потребности в дониконовских изданиях, но не все согласия она удовлетворяла, к тому же ее репертуар был строго ограничен.